Lyrics Мартиэль - Караван видений
Views
61
0 people consider the lyrics to be true
0 people consider the lyrics of the song incorrect
The lyrics of the song are provided for your reference Мартиэль - Караван видений, and also a translation of a song with a video or clip.
Хозяин гробниц расколотых, Король Ледяной Страны,
Взирает глазами мёртвыми на тех, кто придёт потом.
Песком, словно слёзной влагою, глазницы его полны.
Он ловит виденья бледные беззубым, иссохшим ртом.
Богиня идёт со змеями в растрёпанных волосах,
Ступает легко по времени, и очи её пусты.
Её прославляли древние в безумных ночных стихах,
К ногам её цвета мрамора роняли дубы листы.
А в небе сверкает Сириус – охотничьих псов звезда,
И льётся сиянье лунное в расколотые гробы.
А мёртвые жаждой маются, им снится вода, вода…
Листает страницы жёлтые сухая рука Судьбы.
А зёрна, что в почву брошены, мечтают о свете дня.
Влюблённых объятья яростней на чёрной нагой земле.
И кто-то тома шуршащие бросает в уста огня,
Пытаясь согреться в гибельной холодной ноябрьской мгле.
В стакане вино прокисшее, на скатерти чёрствый хлеб…
Один на другой похожие, над миром летят года.
Играет на арфе сломанной седой и печальный Феб.
Рисуют слепые гении меня на холсте – всегда.
А я всё кружусь, безумная, в сверкающей пустоте,
Не видя в упор отчаянных стараний меня призвать.
И лица в разбитом зеркале – не те, и слова – не те.
И значит, опять, в Реальности себя воссоздав, играть.
Играть, развлекая страшного Царя Ледяной Страны,
Безмолвного, неподвижного, бессмертного мертвеца,
И скармливать рту истлевшему свои и чужие сны –
До самого рёва трубного, до самого дней конца.
Взирает глазами мёртвыми на тех, кто придёт потом.
Песком, словно слёзной влагою, глазницы его полны.
Он ловит виденья бледные беззубым, иссохшим ртом.
Богиня идёт со змеями в растрёпанных волосах,
Ступает легко по времени, и очи её пусты.
Её прославляли древние в безумных ночных стихах,
К ногам её цвета мрамора роняли дубы листы.
А в небе сверкает Сириус – охотничьих псов звезда,
И льётся сиянье лунное в расколотые гробы.
А мёртвые жаждой маются, им снится вода, вода…
Листает страницы жёлтые сухая рука Судьбы.
А зёрна, что в почву брошены, мечтают о свете дня.
Влюблённых объятья яростней на чёрной нагой земле.
И кто-то тома шуршащие бросает в уста огня,
Пытаясь согреться в гибельной холодной ноябрьской мгле.
В стакане вино прокисшее, на скатерти чёрствый хлеб…
Один на другой похожие, над миром летят года.
Играет на арфе сломанной седой и печальный Феб.
Рисуют слепые гении меня на холсте – всегда.
А я всё кружусь, безумная, в сверкающей пустоте,
Не видя в упор отчаянных стараний меня призвать.
И лица в разбитом зеркале – не те, и слова – не те.
И значит, опять, в Реальности себя воссоздав, играть.
Играть, развлекая страшного Царя Ледяной Страны,
Безмолвного, неподвижного, бессмертного мертвеца,
И скармливать рту истлевшему свои и чужие сны –
До самого рёва трубного, до самого дней конца.
The master of the tombs of the chopped, King of the Ice Country,
Looks dead at the eyes of those who come later.
Sand, like a teary moisture, his eye sockets are full.
He catches his vision pale with a toothless, withered mouth.
The goddess comes with snakes in her hair,
It goes easily in time, and its eyes are empty.
It was glorified by the ancients in insane night verses,
At the feet of her marble color fell oak leaves.
And in the sky sparkles Sirius - hunting dogs star,
And the moonlight shines in the coffins.
And the dead are thirsty, they dream of water, water ...
The pages of the yellow dry hand of Destiny are leafing through.
And the seeds that are thrown into the soil are dreaming about the light of day.
Enamored embrace fiercely on the black naked earth.
And someone rustling tosses into the fire's mouth,
Trying to keep warm in the disastrous cold November fog.
In a glass of wine sour, on a tablecloth stale bread ...
One on another similar, over the world years fly.
He plays on the harp a broken gray-haired and sad Phoebus.
Draw blind geniuses on canvas - always.
And I'm still spinning, insane, in a sparkling emptiness,
Not seeing the emphasis of desperate efforts to call me.
And the faces in the broken mirror are not the same, and the words are not the same.
So, again, in the Reality of recreating yourself, playing.
Play, entertaining the terrible Tsar of the Ice Country,
A silent, immobile, immortal corpse,
And feed the mouth rotten its own and other people's dreams -
Until the roar of the trumpet, until the very end days.
Looks dead at the eyes of those who come later.
Sand, like a teary moisture, his eye sockets are full.
He catches his vision pale with a toothless, withered mouth.
The goddess comes with snakes in her hair,
It goes easily in time, and its eyes are empty.
It was glorified by the ancients in insane night verses,
At the feet of her marble color fell oak leaves.
And in the sky sparkles Sirius - hunting dogs star,
And the moonlight shines in the coffins.
And the dead are thirsty, they dream of water, water ...
The pages of the yellow dry hand of Destiny are leafing through.
And the seeds that are thrown into the soil are dreaming about the light of day.
Enamored embrace fiercely on the black naked earth.
And someone rustling tosses into the fire's mouth,
Trying to keep warm in the disastrous cold November fog.
In a glass of wine sour, on a tablecloth stale bread ...
One on another similar, over the world years fly.
He plays on the harp a broken gray-haired and sad Phoebus.
Draw blind geniuses on canvas - always.
And I'm still spinning, insane, in a sparkling emptiness,
Not seeing the emphasis of desperate efforts to call me.
And the faces in the broken mirror are not the same, and the words are not the same.
So, again, in the Reality of recreating yourself, playing.
Play, entertaining the terrible Tsar of the Ice Country,
A silent, immobile, immortal corpse,
And feed the mouth rotten its own and other people's dreams -
Until the roar of the trumpet, until the very end days.