Lyrics Мария Иванова - У меня был дом...
Views
24
0 people consider the lyrics to be true
0 people consider the lyrics of the song incorrect
The lyrics of the song are provided for your reference Мария Иванова - У меня был дом..., and also a translation of a song with a video or clip.
У меня был дом.
В нем, со стула шагнул – завис,
а кровать ночью скрипнет и катит по рельсам ввысь,
Там еще был шкаф,
мы с ним знали пароль,
потому что был тайный ход меж ним и стеной.
Этажерка, раздавшись вширь, обнажала тома,
Где роилась несозданных языков тьма.
Но потом мне стало восемь, детства карман иссяк.
Новый дом был неплох, я взяла табурет и сделала шаг…
Прибежала бабушка, требуя тишины,
Она объяснила: вот – шкаф, вот — дверь, это – просто четыре стены,
Это – просто кровать, где ты будешь спать...
Мне захотелось побыть одной, но шкаф был слишком плотно придвинут к стене.
Все книги в нем были о Ленине, лично мне
Его сказки были видны насквозь: никаких загадок.
Вновь пришла бабушка, требуя навести порядок.
И я поняла: я упустила дом, кто теперь будет в путь отправлять кровать?
Книги зачахнут, шкаф станет стареть и все забывать!
Я плакала целый день. Но потом – никогда.
Потом разрасталась дорог и вещей гряда,
Но зима – кончается, сходят снега всегда,
Я вернулась в мой дом через годы и города.
Там, где книги стояли – голое сопряжение стен,
Под кроватью – нет и не было никаких путей.
Поезд вез обратно, в трепещущей темноте.
И вдруг я поняла! Ведь теперь ничего там нет…
Потому что я все забрала с собой в восемь лет.
В нем, со стула шагнул – завис,
а кровать ночью скрипнет и катит по рельсам ввысь,
Там еще был шкаф,
мы с ним знали пароль,
потому что был тайный ход меж ним и стеной.
Этажерка, раздавшись вширь, обнажала тома,
Где роилась несозданных языков тьма.
Но потом мне стало восемь, детства карман иссяк.
Новый дом был неплох, я взяла табурет и сделала шаг…
Прибежала бабушка, требуя тишины,
Она объяснила: вот – шкаф, вот — дверь, это – просто четыре стены,
Это – просто кровать, где ты будешь спать...
Мне захотелось побыть одной, но шкаф был слишком плотно придвинут к стене.
Все книги в нем были о Ленине, лично мне
Его сказки были видны насквозь: никаких загадок.
Вновь пришла бабушка, требуя навести порядок.
И я поняла: я упустила дом, кто теперь будет в путь отправлять кровать?
Книги зачахнут, шкаф станет стареть и все забывать!
Я плакала целый день. Но потом – никогда.
Потом разрасталась дорог и вещей гряда,
Но зима – кончается, сходят снега всегда,
Я вернулась в мой дом через годы и города.
Там, где книги стояли – голое сопряжение стен,
Под кроватью – нет и не было никаких путей.
Поезд вез обратно, в трепещущей темноте.
И вдруг я поняла! Ведь теперь ничего там нет…
Потому что я все забрала с собой в восемь лет.
I had a house.
In it, with a chair stepped - hung,
And the bed will creak and roll over the rails
There was still a wardrobe
We knew the password with him
Because there was a secret hand between him and a wall.
The shelf, having broken down, Stripped Toma,
Where unocclied languages were wound.
But then I became eight, my childhood pocket is dried.
The new home was not bad, I took the stool and took a step ...
Grandma taped, demanding silence,
She explained: here - the closet, here is the door, it is just four walls,
It's just a bed where you will sleep ...
I wanted to be alone, but the cabinet was too tightly moved to the wall.
All books in it were about Lenin, personally me
His fairy tales were visible through: no mysteries.
The grandmother came again, demanding order.
And I understood: I missed the house, who will be in the way to send a bed?
Books are waged, the cabinet will become old and forget everything!
I cried all day. But then - never.
Then the roads and things of the ridge were growing,
But winter - ends, snowing always,
I returned to my home through the years and cities.
Where books stood - a naked pairing of walls,
Under the bed - no and there were no ways.
The train arrived back, in trembling darkness.
And suddenly I understood! After all, now there is nothing there ...
Because I took everything with you at eight years.
In it, with a chair stepped - hung,
And the bed will creak and roll over the rails
There was still a wardrobe
We knew the password with him
Because there was a secret hand between him and a wall.
The shelf, having broken down, Stripped Toma,
Where unocclied languages were wound.
But then I became eight, my childhood pocket is dried.
The new home was not bad, I took the stool and took a step ...
Grandma taped, demanding silence,
She explained: here - the closet, here is the door, it is just four walls,
It's just a bed where you will sleep ...
I wanted to be alone, but the cabinet was too tightly moved to the wall.
All books in it were about Lenin, personally me
His fairy tales were visible through: no mysteries.
The grandmother came again, demanding order.
And I understood: I missed the house, who will be in the way to send a bed?
Books are waged, the cabinet will become old and forget everything!
I cried all day. But then - never.
Then the roads and things of the ridge were growing,
But winter - ends, snowing always,
I returned to my home through the years and cities.
Where books stood - a naked pairing of walls,
Under the bed - no and there were no ways.
The train arrived back, in trembling darkness.
And suddenly I understood! After all, now there is nothing there ...
Because I took everything with you at eight years.