Писала я на аспидной доске,
И на листочках вееров поблеклых,
И на речном, и на морском песке,
Коньками по льду, и кольцом на стеклах, -
И на стволах, которым сотни зим,
И, наконец, - чтоб всем было известно! -
Что ты любим! любим! любим! любим! -
Расписывалась - радугой небесной.
Как я хотела, чтобы каждый цвел
В веках со мной! под пальцами моими!
И как потом, склонивши лоб на стол,
Крест-накрест перечеркивала - имя...
Но ты, в руке продажного писца
Зажатое! ты, что мне сердце жалишь!
Непроданное мной! внутри кольца!
Ты - уцелеешь на скрижалях.
М.Ц.
I wrote on a slate board,
And on the sheets of faded fans,
And on the river, and on the sea sand,
Ice skates, and a ring on the windows, -
And on the trunks, which hundreds of winters,
And, finally, - that everyone knew! -
What do you love! love! love! love! -
Signed - the rainbow of heaven.
How I wanted everyone to bloom
In the centuries with me! under my fingers!
And then, bowing his forehead on the table,
Crisscrossed crossed the name ...
But you, in the hand of the corrupt scribe
Clamped! you, that you pity my heart!
Unsold by me! inside the ring!
You - will survive on the tablets.
M.C.