Лиловые ирисы тонут в прозрачной воде.
Моё отражение не терпит подобных вторжений.
Я стану невидима и полечу в темноте,
Нарушив границы известных в миру измерений.
Я сердцем услышу тоску неприкаянных душ.
Увижу их войны за каждое новое тело...
И душу убийцы вспугну, закричав на лету,
А душу певца приласкать и подбодрить сумею.
Невидима, невидима, невидима...
Невидима, невидима, невидима...
Такими становятся Кришны, познавшие смерть,
Прошедшие странный тоннель за другими до срока.
Невидима я и свободна в ночной темноте
В объятьях разбуженных мною лиловых потоках...
Лиловые ирисы вырастут там, где ты спишь,
Я их заколдую - они не замерзнут зимою.
Прости, но заря гонит сумрак с дряхлеющих крыш,
Пора становиться, как все - хитрой тварью земною.
Невидима, невидима, невидима...
Невидима, невидима, невидима...
Lilac irises are drowning in transparent water.
My reflection does not tolerate such intrusions.
I will become invisible and fly in the dark,
Violating the boundaries of the measurement known in the world.
I will hear the longing of restless souls with my heart.
I will see their wars for every new body ...
And the killer’s soul will scare, screaming on the fly,
And I will be able to caress the singer’s soul and cheer up.
Invisible, invisible, invisible ...
Invisible, invisible, invisible ...
Such are Krishna who know death,
Past a strange tunnel for others before the deadline.
I am invisible and free in the night darkness
In the arms of the lilac flows I have awakened ...
Purple irises will grow where you sleep,
I will enchant them - they will not freeze in the winter.
I'm sorry, but the dawn drives a dusk from decrepit roofs,
It's time to become, like everyone else - a cunning creature of earthly.
Invisible, invisible, invisible ...
Invisible, invisible, invisible ...