Я люблю писать о вещах дурацких,
Поменяв местами быль со сказкой.
В основном - о том, как нам строят глазки,
Не желая, в сущности, даже ласки.
Я боялся снов, ибо в снах разлука,
Но в чужие двери я входил без стука,
И я рад, что, хоть мне тоска подруга,
Глаз влажнеет мой редко и лишь от лука.
Я теперь не боюсь ни ножа, ни пули:
Мне грядущий день ничего не сулит.
Я любил лишь тех, кто не существует,
И имён их лучше не трогать всуе.
Я любовь повесил, как портрет, на стену,
И смотрю, как она становится тленом.
В нашем мире всё - лишь вода да пена,
И важней, пожалуй, себе знать цену.
От подобных мыслей бывает легче:
Появляется повод сутулить плечи,
Всем подряд язвить, обливаясь желчью,
Утешаться тем, что, мол, время лечит.
Я теперь не боюсь ни ножа, ни слова,
Ведь ни то, ни другое для меня не ново.
И пока моя речь поддаётся слогу,
Я, увы, не знаю, насколько всё плохо.
I love to write about stupid things,
Changing the place with a fairy tale.
Basically - about how we are building eyes,
Not wanting, in essence, even affection.
I was afraid of dreams, for in the dreams of separation,
But I entered the other people's doors without knocking
And I'm glad that, even if I have a longing for a friend,
My eye will rarely moisten and only from onions.
Now I'm not afraid of a knife or a bullet:
The coming day does not promise anything.
I loved only those who do not exist
And it is better not to touch them in vain names.
I hung love like a portrait, on the wall,
And I watch how she becomes Tlen.
In our world, everything is only water and foam,
And it is more important, perhaps, to feel the price.
From such thoughts it is easier:
There is a reason to stoop the shoulders,
To ulcerate everyone, dousing with bile,
Consolete by the fact that, they say, time heals.
I'm not afraid of a knife or a word now
After all, neither one nor the other is new to me.
And while my speech is syllable
Alas, I do not know how bad everything is.