А мне так не хочется долго глядеть
На этот чужой горизонт,
Палящее солнце зашло за мечеть,
В Россию уехел Кобзон.
Он пел нам Высоцкого и поправлял
Свой потом облитый парик,
А мы подпевали: "Когда ты упал
Со скал, я заплакал, старик..."
Как редко бывают такие часы,
Когда пуля песню не ждёт.
И раны на них не успеют зажить,
И вечером снова с поход.
А я после боя заплакал, не смог,
И руки тряслись прикурить:
Я видел, как витькины и цинковый гроб
Останки несли хоронить.
А там, у развилки примята трава,
и в ней муравейник патрон.
Колюха, земляк, буйная голова,
Душманов лепил, как ворон.
Но глупая пуля пробила висок,
И Колька кивнул головой,
А мать ведь просила: "Николка, сынок,
Скажи, что вернёшься живой!"
В Афгане сегодня хорошая весть:
Приказ вышел, скоро домой,
Но сердце останется мысленно здесь,
И радости нет, что живой.
Приеду я в Тверь из афганских полей,
Здесь дома тепло и светло,
И только открою знакомую дверь,
Скажу: "Мам, тебе повезло!"
But I don't want to look for a long time
On this someone else's horizon
The scorching sun went over the mosque
Kobzon was left to Russia.
He sang to us Vysotsky and corrected
His then bent the wig
And we sang: "When you fell
From the cliffs, I cried, the old man ... "
How rarely there are such hours,
When the bullet is not waiting for the song.
And wounds will not have time to heal
And in the evening again with a hike.
And after the battle, I was crying, I could not
And the hands were shaking to seen:
I saw the vitakins and zinc coffin
The remains carried to bury.
And there, the development of the grassland
And in it an anthill cartridge.
Barrel, countryman, violent head,
Dustzhanov looked like a raven.
But the stupid bullet broke through the temple,
And Kolka nodded his head,
And the mother asked: "Nicholes, son,
Tell me that you will come back! "
In Afghans today is good news:
The order came out, coming home,
But the heart will remain mentally here
And there is no joy that alive.
I will come to Tver from the Afghan fields,
Here the houses are warm and light,
And only I will open the familiar door,
I will say: "Mom, you're lucky!"