Lyrics М. Жванецкий - Нет нашей бабы лучше
Views
64
0 people consider the lyrics to be true
0 people consider the lyrics of the song incorrect
The lyrics of the song are provided for your reference М. Жванецкий - Нет нашей бабы лучше, and also a translation of a song with a video or clip.
Наша!
Все кричат: "Француженка, француженка!" - а я так считаю: нет нашей бабы лучше. Наша баба - самое большое наше достижение. Перед той - и так, и этак, и тюти-мути, и встал, и сел, и поклонился, романы, помолвки... Нашей сто грамм дал, на трамвае прокатил - твоя.
Брак по расчету не признает. Что ты ей можешь дать? Ее богатство от твоего ничем не отличается. А непритязательная, крепкая, ясноглазая, выносливая, счастливая от ерунды. Пищу сама себе добывает. И проводку, и известку, и кирпичи, и шпалы, и ядро бросает невидимо куда. А кошелки по пятьсот килограмм и впереди себя - коляску с ребенком! Это же после того как просеку в тайге прорубила. А в очередь поставь - держит! Англичанка не держит, румынка не держит, наша держит. От пятерых мужиков отобьется, до прилавка дойдет, продавца скрутит, а точный вес возьмет.
Вагоновожатой ставь - поведет, танк дай - заведет. Мужа по походке узнает. А по тому, как ключ в дверь вставляет, знает, что у него на работе, какой хмырь какую гнусность ему на троих предложил. А с утра - слышите? - ду-ду-ду, топ-топ-топ, страна дрожит: то наши бабы на работу пошли. Идут наши святые, плоть от плоти, ребрышки наши дорогие.
Ох, эти приезжающие - финны, бельгийцы, новозеландцы. Лучше, говорят, ваших женщин в целом мире нет. Так и расхватывают, так и вывозят богатство наше национальное. В чем, говорят, ее сила - она сама не соображает. Любишь дурочку - держи, любишь умную - изволь. Хочешь крепкую, хочешь слабую...
В любой город к нему едет, потерять работу не боится. В дождь приходит, в пургу уходит. Совсем мужчина растерялся и в сторону отошел. Потерялся от многообразия, силы, глубины. Слабже значительно оказался наш мужчина, значительно менее интересный, примитивный. Очумел, дурным глазом глядит, начальство до смерти боится, ничего решить не может. На работе молчит, дома на гитаре играет. А эта ни черта не боится, ни одного начальника в грош не ставит. До Москвы доходит за себя, за сына, за святую душу свою. За мужчин перед мужчинами стоит.
Так и запомнится во весь рост: отец плачет в одно плечо, муж в другое, на груди ребенок лет тридцати, за руку внук десяти лет держится. Так и стоит на той фотографии, что в мире по рукам ходит,- одна на всю землю!
Все кричат: "Француженка, француженка!" - а я так считаю: нет нашей бабы лучше. Наша баба - самое большое наше достижение. Перед той - и так, и этак, и тюти-мути, и встал, и сел, и поклонился, романы, помолвки... Нашей сто грамм дал, на трамвае прокатил - твоя.
Брак по расчету не признает. Что ты ей можешь дать? Ее богатство от твоего ничем не отличается. А непритязательная, крепкая, ясноглазая, выносливая, счастливая от ерунды. Пищу сама себе добывает. И проводку, и известку, и кирпичи, и шпалы, и ядро бросает невидимо куда. А кошелки по пятьсот килограмм и впереди себя - коляску с ребенком! Это же после того как просеку в тайге прорубила. А в очередь поставь - держит! Англичанка не держит, румынка не держит, наша держит. От пятерых мужиков отобьется, до прилавка дойдет, продавца скрутит, а точный вес возьмет.
Вагоновожатой ставь - поведет, танк дай - заведет. Мужа по походке узнает. А по тому, как ключ в дверь вставляет, знает, что у него на работе, какой хмырь какую гнусность ему на троих предложил. А с утра - слышите? - ду-ду-ду, топ-топ-топ, страна дрожит: то наши бабы на работу пошли. Идут наши святые, плоть от плоти, ребрышки наши дорогие.
Ох, эти приезжающие - финны, бельгийцы, новозеландцы. Лучше, говорят, ваших женщин в целом мире нет. Так и расхватывают, так и вывозят богатство наше национальное. В чем, говорят, ее сила - она сама не соображает. Любишь дурочку - держи, любишь умную - изволь. Хочешь крепкую, хочешь слабую...
В любой город к нему едет, потерять работу не боится. В дождь приходит, в пургу уходит. Совсем мужчина растерялся и в сторону отошел. Потерялся от многообразия, силы, глубины. Слабже значительно оказался наш мужчина, значительно менее интересный, примитивный. Очумел, дурным глазом глядит, начальство до смерти боится, ничего решить не может. На работе молчит, дома на гитаре играет. А эта ни черта не боится, ни одного начальника в грош не ставит. До Москвы доходит за себя, за сына, за святую душу свою. За мужчин перед мужчинами стоит.
Так и запомнится во весь рост: отец плачет в одно плечо, муж в другое, на груди ребенок лет тридцати, за руку внук десяти лет держится. Так и стоит на той фотографии, что в мире по рукам ходит,- одна на всю землю!
Our!
Everyone screams: "Frenchwoman, Frenchwoman!" - And I think so: there is no our woman better. Our woman is our greatest achievement. Before that - and so, and that, and the tyuti-muti, and got up, and sat down and bowed, novels, engagements ... Our hundred grams gave, on a tram ride - yours.
Marriage does not recognize the calculation. What can you give her? Her wealth from yours is no different. And unpretentious, strong, clear-eyed, enduring, happy from bullshit. Food itself produces. And the wiring, and lime, and bricks, and sleepers, and the core throws invisibly where. A wallet for five hundred pounds and ahead of yourself - a stroller with a child! It's the same after cutting through the forest in the taiga. And put in the queue - keeps! The Englishwoman does not hold, the Romanian does not hold, our keeps. From five men will break, until the counter comes, the seller will twist, and the exact weight will take.
Wagon-driven train - will lead, tank give - will lead. Her husband will know by the gait. And by the way he inserts the key into the door, he knows what he has at his job, what a hedgehog he suggested to the three of them. And in the morning - do you hear? - doo doo doo, top top top, the country is trembling: then our women went to work. Our saints are walking, flesh from the flesh, our dear little ribs.
Oh, those coming are Finns, Belgians, New Zealanders. Better, they say, your women in the whole world do not. And snatch, and export our national wealth. What, they say, her strength - she does not know herself. You love the little fool - keep, you love the smart - for good. If you want strong, you want weak ...
He goes to any city, he is not afraid of losing his job. In the rain comes, the blizzard leaves. Absolutely the man was confused and moved aside. Lost from the variety, strength, depth. Our man, considerably less interesting and primitive, was considerably weaker. He is crazy, he looks with a bad eye, the authorities are afraid to death, he can not solve anything. At work, he does not play guitar at home. But this one is not afraid of the devil, he does not put a single boss in a penny. He reaches for Moscow for himself, for his son, for his holy soul. For men in front of men is.
So it will be remembered in full growth: the father cries in one shoulder, the husband in another, on a breast the child of about thirty, for the hand the grandson of ten years keeps. So it is in the photo that he walks around the world - one for the whole earth!
Everyone screams: "Frenchwoman, Frenchwoman!" - And I think so: there is no our woman better. Our woman is our greatest achievement. Before that - and so, and that, and the tyuti-muti, and got up, and sat down and bowed, novels, engagements ... Our hundred grams gave, on a tram ride - yours.
Marriage does not recognize the calculation. What can you give her? Her wealth from yours is no different. And unpretentious, strong, clear-eyed, enduring, happy from bullshit. Food itself produces. And the wiring, and lime, and bricks, and sleepers, and the core throws invisibly where. A wallet for five hundred pounds and ahead of yourself - a stroller with a child! It's the same after cutting through the forest in the taiga. And put in the queue - keeps! The Englishwoman does not hold, the Romanian does not hold, our keeps. From five men will break, until the counter comes, the seller will twist, and the exact weight will take.
Wagon-driven train - will lead, tank give - will lead. Her husband will know by the gait. And by the way he inserts the key into the door, he knows what he has at his job, what a hedgehog he suggested to the three of them. And in the morning - do you hear? - doo doo doo, top top top, the country is trembling: then our women went to work. Our saints are walking, flesh from the flesh, our dear little ribs.
Oh, those coming are Finns, Belgians, New Zealanders. Better, they say, your women in the whole world do not. And snatch, and export our national wealth. What, they say, her strength - she does not know herself. You love the little fool - keep, you love the smart - for good. If you want strong, you want weak ...
He goes to any city, he is not afraid of losing his job. In the rain comes, the blizzard leaves. Absolutely the man was confused and moved aside. Lost from the variety, strength, depth. Our man, considerably less interesting and primitive, was considerably weaker. He is crazy, he looks with a bad eye, the authorities are afraid to death, he can not solve anything. At work, he does not play guitar at home. But this one is not afraid of the devil, he does not put a single boss in a penny. He reaches for Moscow for himself, for his son, for his holy soul. For men in front of men is.
So it will be remembered in full growth: the father cries in one shoulder, the husband in another, on a breast the child of about thirty, for the hand the grandson of ten years keeps. So it is in the photo that he walks around the world - one for the whole earth!