Я плачу часто, но ведь знаешь,
мне не стыдно.
Ведь ни одной слезы
не лицезрела мама...
Ваша весна - не новизна,
и на листы дрянь
черкала лозунг,
что ее судьба ломала.
А я просил, чтоб небо
не упало,
и звезды не устали быть
его рабами.
Хотелось быть дымом в огне
тлеющих палуб.
Высот хотелось бы любых,
но воробьями
зим холодных остаемся,
кидая взор
с балконов, крыш и проводов.
Снова разбавим
мы слезами содержимое бездонной емкости...
Нам часто не везло
в мире свободного полета заключенных,
в мире парадоксов -
никогда.
Я ненавижу эти дни в неволе,
и я тебе
их отдам.
А ты смеешься что ли?
Твой смех, как повод.
И мы снова закроем шторы,
выключим свет…
Иллюзия любви готовой
Смотри,
тебе подмигивают объективы фотокамер.
Искре меж нами дали повод пробежать.
Огни горят под почерневшими потолками…
Не контролируем, теперь на разных рубежах
ты и я,
часто чтобы сблизиться вместе пили яд,
синхронно прыгали мы с крыш многоэтажек.
Или явь, быть может безграничная идиллия.
А то, что оба умерли, уже не так и важен
результат.
Очень больно режет так по прошлому,
что будущее сверху кровью заливает.
И от бессилия воробей падал подобно коршуну
туда, где вероятность есть,
пусть даже нулевая.
Я наливаю каждый раз что-то покрепче,
и выпиваешь без сомнений, да и я привык уже.
Небо возможно покорить, но не отречься
нам от него, рисуя крыльями сотни кривых.
А ты реви за то, что мне не стыдно снова,
реви за то, что я обманывал себя не реже.
Я ничего не подарю тебе восьмого,
извини…
Я просто затеряюсь в недрах поднебесного побережья…
Надеялся, что извиниться я успею,
думал, что время нам возможно приручить.
Вряд ли…
Но лишь одно мгновение рядом с ней
казалось вечностью, пусть и мучительной.
А мы замерзнем не в полете, а по скверам,
на площадях, высоковольтных проводах.
Но если небо в нас хоть раз твердо поверит,
будем в полетах также вместе пропадать.
I cry often, but you know,
I'm not ashamed.
After all, not a single tear
Mother did not see it ...
Your spring is not a novelty,
and on sheets of rubbish
drew a slogan,
that her fate was breaking.
And I asked the sky
did not fall,
and the stars are not tired of being
his slaves.
I wanted to be a smoke in the fire
smoldering decks.
Heights would be desirable any,
but the sparrows
we remain cold winters,
throwing a gaze
from balconies, roofs and wires.
We dilute again
we tear the contents of bottomless capacity ...
We often had no luck
in the world of free flight of prisoners,
in the world of paradoxes -
never.
I hate these days in captivity,
and I'll tell you
I will give them back.
Are you laughing or what?
Your laughter is like an excuse.
And we'll close the curtains again,
turn off the light ...
The illusion of love ready
Look,
you winks camera lenses.
Spark between us gave an excuse to run.
The lights are burning beneath the blackened ceilings ...
We do not control, now on different borders
you and me,
often to get closer together they drank poison,
synchronously we jumped from the roofs of high-rise buildings.
Or, perhaps, there is boundless idyll.
And the fact that both died is no longer so important
result.
It hurts so much in the past,
that the future is filled with blood from the top.
And from the impotence of the sparrow fell like a kite
where there is a probability,
even if it is zero.
I pour every time something stronger,
and you drink without a doubt, and I'm used to it already.
The sky is possible to subdue, but not to deny
We are from him, drawing hundreds of curves with wings.
And you are auditing for being ashamed of me again,
revise that I was deceiving myself at least.
I will not give you anything eight,
sorry ...
I'll just get lost in the depths of the sub-terrestrial coast ...
I hoped that I would have time to apologize,
thought that we could tame time.
Hardly…
But only one moment next to her
seemed an eternity, albeit painful.
And we will freeze not in flight, but through squares,
in squares, high-voltage wires.
But if the sky in us at least once firmly believes,
we will also be lost together in flights.