Не смотрите вы так сквозь прищуренный глаз,
Джентльмены, бароны и леди.
Я за двадцать минут опьянеть не смогла
От бокала холодного бренди.
Ведь я институтка, я дочь камергера,
Я черная моль, я летучая мышь.
Вино и мужчины - моя атмосфера.
Приют эмигрантов - свободный Париж!
Мой отец в октябре убежать не сумел,
Но для белых он сделал немало.
Срок пришел, и холодное слово «расстрел» -
Прозвучал приговор трибунала.
И вот, я проститутка, я фея из бара,
Я черная моль, я летучая мышь.
Вино и мужчины - моя атмосфера,
Приют эмигрантов - свободный Париж!
Я сказала полковнику: - Нате, возьмите!
Не донской же «валютой» за это платить,
Вы мне франками, сэр, за любовь заплатите,
А все остальное - дорожная пыль.
И вот, я проститутка, я фея из бара,
Я черная моль, я летучая мышь.
Вино и мужчины - моя атмосфера.
Приют эмигрантов - свободный Париж!
Только лишь иногда под порыв дикой страсти
Вспоминаю Одессы родимую пыль,
И тогда я плюю в их слюнявые пасти!
А все остальное - печальная быль.
Ведь я институтка, я дочь камергера,
Я черная моль, я летучая мышь.
Вино и мужчины - моя атмосфера.
Приют эмигрантов - свободный Париж!
Do not look so through a narrowed eye,
Gentlemen, barons and ladies.
I could not get drunk in twenty minutes
From a glass of cold brandy.
I'm an institute girl, I'm a chamberlain's daughter,
I'm a black mole, I'm a bat.
Wine and men are my atmosphere.
The refuge of emigrants is free Paris!
My father failed to escape in October,
But for White, he did a lot.
The term came, and the cold word "execution"
The verdict of the tribunal was heard.
And now, I'm a prostitute, I'm a fairy from the bar,
I'm a black mole, I'm a bat.
Wine and men are my atmosphere,
The refuge of emigrants is free Paris!
I said to the colonel: "Here, take it!"
Do not pay for the Don by the same "currency"
You will pay me francs, sir, for love,
And everything else is road dust.
And now, I'm a prostitute, I'm a fairy from the bar,
I'm a black mole, I'm a bat.
Wine and men are my atmosphere.
The refuge of emigrants is free Paris!
Only occasionally, under the rush of wild passion
I remember Odessa's dust,
And then I spit in their slobbery mouths!
And everything else is a sad story.
I'm an institute girl, I'm a chamberlain's daughter,
I'm a black mole, I'm a bat.
Wine and men are my atmosphere.
The refuge of emigrants is free Paris!