Мне подарили розовые розы
за то, что я свои угрозы
так срифмовал, что в горле ком.
Давайте лучше о другом;
стихи не стоят разговора,
и однозначно - большего позора,
чем быть ментом, наверно, нет,
и что через десяток лет
изменится картина мира,
... всё это было, было, было...
Всё те же счёты с жизнью, хоровод.
Но это говорит народ,
мешая прозу со стихом.
И пусть мы ходим под кнутом
в стране, которой больше нет,
но вот, что скажет вам поэт
- Россия больше, чем страна
и даже целый мир.
Ей место в сердце,
а на карте -
один мираж.
Мне выборгской сороки стук
куда роднее,
чем гимна ошалевший звук,
что снова пламенеет.
И те же морды говорят,
что этак, а что так.
Но бледно-розовый закат
словами не отменишь.
И розы на полу, в грязи
останутся цветами.
Рабы останутся людьми.
Менты - ментами.
02.25. 12.11.09.
I was given pink roses
for my threats
so rhymed that in his throat.
Let's get better about something else;
poems are not worth talking,
and definitely - a greater shame
than being a cop, probably not,
and that in ten years
change the picture of the world
... all this was, was, was ...
All the same scores with life, dance.
But it says the people,
interfering with prose verse.
And may we walk under the whip
in a country that is no more
but what the poet will tell you
- Russia is more than a country
and even the whole world.
Her place in the heart
and on the map -
one mirage
I vyborg magpies knock
much dearer
than the anthem is a crazed sound
that flames up again.
And the same muzzles say
that way and that way.
But pale pink sunset
words can not be canceled.
And roses on the floor, in the mud
will remain flowers.
Slaves will remain human.
Cops - cops.
02.25. 12.11.09.