Она пахнет мужским Кензо и адреналином, научилась в жизни взвешивать каждый грамм. У нее ботфорты – 3 пары – ходить по спинам и одни кроссовки – бегать в них по утрам. Она чья-то находка, тайна, жена и мама, она может – коньяк, бездорожье, шипы и грязь. Но когда она в воскресенье подходит к храму, с колокольни ей голубь машет крылом, смеясь. Она знает так мало, но знает довольно точно, и стихи не расскажут главный ее секрет… Между прочим, привычка ложиться в 12 ночи – это просто побочный, вынужденный, эффект. Вы ей пишете в личку – а как, мол, и что имели, препарируя тексты, копаясь в ее душе. У нее камасутра вышита на постели и Харлей непременно пропишется в гараже. Она помнит и вальс во дворце с золотыми люстрами, и как выла от боли, случаем спасена…
Эта девочка слишком
слишком
умеет чувствовать…
И что платит за это – знает она одна.
She smells like men's Kenzo and adrenaline, learned to weigh each gram in life. She has boots - 3 pairs - to walk on the backs and only sneakers - to run in them in the morning. She is someone's find, secret, wife and mother, she can - cognac, off-road, thorns and dirt. But when she comes to the temple on Sunday, with a bell tower, a pigeon flaps its wing, laughing. She knows so little, but she knows quite accurately, and the poems will not tell her main secret ... By the way, the habit of going to bed at 12 at night is just a side effect. You write to her in a personal - and how, they say, and what you had, dissecting the texts, delving into her soul. She has a Kamasutra embroidered on the bed and Harley will certainly be registered in the garage. She remembers the waltz in the palace with golden chandeliers, and she was saved by chance like a cry of pain ...
This girl is too
too
can feel ...
And what pays for it - she knows alone.