и вот опять охотничий манок
послышался в расстроенной гитаре, -
нас только двое в многолюдном баре,
и каждый безнадежно одинок;
нет, это не любовь, а лишь предлог
для близости, когда в сплошном угаре
по телу твоему я слепо шарю,
но ускользаешь ты: еще не срок.
пусть наших бдений дымный часовой
ночь напролет горит над головой;
здесь рабство горькое любви разъятой
соединяет - как, я не пойму -
слепившую тебя глухую тьму
с едва заметной полосой заката.
and here again the hunting hunt
was heard in a frustrated guitar, -
we are only two in a crowded bar,
and each is hopelessly lonely;
no, this is not love, but only an excuse
for intimacy, when in continuous smoke
In your body I blindly shave,
but you are eluding: not yet a term.
let our vigils smoke a watch
Night lights up overhead;
here the bitter love of slavery is disjointed
connects - how, I do not understand -
the darkness that blinds you
with a barely noticeable sunset.