Божественный Цезарь, созданье луны,
вы бредите странными снами,
что все Рубиконы перейдены,
все жребии брошены Вами,
и каждый использовал право свое
сказать триумфатору гадость.
Сражений поля зарастают быльем,
а Вам ничего не осталось.
И Вы год от года
вините погоду:
дожди, мол, задрали в июле.
Отбросьте личину,
не в том ли причина -
вам нечего больше желать,
Божественный Юлий?
С небесного круга стекает вода,
чихает домашний ваш гений,
а Ваша супруга, конечно, всегда,
превыше любых подозрений;
куда Вы идете, не спросит она,
поскольку привыкла к изменам.
Дождь тихо шуршит, и бросает Луна
унылые блики на стены.
Печальны и гулки
в ночи переулки.
Вы прочь от Субуры свернули.
Пускай ловят слухи
матроны и шлюхи:
Вам некого больше хотеть,
Божественный Юлий.
Но Вам среди зыбких ночных миражей
увидеть придется когда-то
и солнечный отблеск на гранях ножей,
и кровь на ступенях Сената,
и то, как сорвется последний вопрос
с немеющих губ в изумленьи.
Пока все спокойно средь пиний и роз
в дождя неживом обрамленьи.
Виденья проверьте
улыбкою смерти,
ведь Вы ей в глаза заглянули!
И мысли в полете,
но вы не умрете -
ведь боги бессмертны! Ведь так,
Божественный Юлий?
Divine Caesar, the creature of the moon,
you rave strange dreams,
that all Rubicons are transposed,
all the lots are cast by you
and everyone used his right
say triumphant muck.
Battle field overgrown bylem,
and you have nothing left.
And you from year to year
blame the weather:
rains, they say, pulled up in July.
Drop the guise
isn't that the reason -
you have nothing more to desire
Divine Julius?
Water flows from the circle of heaven
sneezes your home genius
And your spouse, of course, always,
beyond any suspicion;
wherever you go she won't ask
as accustomed to treason.
The rain rustles softly, and the moon throws
dull glare on the walls.
Sad and echoing
in the night lanes.
You turned away from Subura.
Let them catch rumors
matrons and whores:
You have no one else to want
Divine Julius.
But to you among the shaky night mirages
will have to see sometime
and the sun glare on the edges of the knives,
and blood on the steps of the Senate,
and the way the last question fails
with numbing lips in amazement.
While all is calm amid the pines and roses
in the rain inanimate framed.
Visions see
a smile of death
because you looked into her eyes!
And thoughts in flight,
but you won't die -
for the gods are immortal! It is so,
Divine Julius?