Lyrics К. Кондрашин - Д. Шостакович - Казнь Степана Разина, Op. 119
Views
287
0 people consider the lyrics to be true
1 people consider the lyrics of the song incorrect
The lyrics of the song are provided for your reference К. Кондрашин - Д. Шостакович - Казнь Степана Разина, Op. 119, and also a translation of a song with a video or clip.
Виталий Громадский - бас. Запись 1966 г
Как во стольной Москве белокаменной
вор по улице бежит с булкой маковой.
Не страшит его сегодня самосуд.
Не до булок... Стеньку Разина везут!
Царь бутылочку мальвазии выдаивает,
перед зеркалом свейским прыщ выдавливает,
примеряет новый перстень-изумруд -
и на площадь... Стеньку Разина везут!
Как за бочкой бокастой бочоночек,
за боярыней катит боярчоночек.
Леденец зубёнки весело грызут
Нынче праздник! Стеньку Разина везут!
Прёт купец, треща с гороха.
Мчатся вскачь два скомороха,
Семенит ярыжка-плут...
Стеньку Разина везут!
В струпьях все, едва живые,
старцы с вервием на вые,
что-то шамкая, ползут...
Стеньку Разина везут!
И срамные девки тоже,
под хмельком вскочив с рогожи,
огурцом намазав рожи,
шпарят рысью - в ляжках зуд...
Стеньку Разина везут!
И под визг стрелецких жён,
под плевки со всех сторон,
на расхристанной телеге
плыл в рубахе белой он.
Он молчал, не утирался,
весь оплёванный толпой;
только горько усмехался,
усмехался над собой:
"Стенька, Стенька, ты как ветка
потерявшая листву.
Как в Москву хотел ты въехать!
Вот и въехал ты в Москву...
Ладно, плюйте, плюйте, плюйте -
Всё же радость задарма.
Вы всегда плюёте, люди,
в тех кто хочет вам добра.
Дьяк мне бил с оттяжкой в зубы,
приговаривал, ретив:
"Супротив народа вздумал?!
Будешь знать как супротив!!"
Я держался. Глаз не прятал.
Кровью харкал я в ответ:
"Супротив боярства - правда!
Супротив народа - нет! Нет!"
От себя не отрекаюсь,
выбрав сам себе удел.
Перед вами, люди, каюсь,
но не в том, что дьяк хотел.
Голова моя повинна.
Вижу сам, себя казня:
я был против - половинно,
надо было - до конца.
Нет, не тем я, люди, грешен,
что бояр на башнях вешал.
Грешен я в глазах моих
тем, что мало вешал их.
Грешен тем, что в мире злобства
был я добрый остолоп.
Грешен тем, что враг холопства,
сам я малость был холоп.
Грешен тем, что драться думал
за хорошего царя.
Нет царей хороших, дурень...
Стенька, гибнешь ты зазря!"
Над Москвой колокола гудут.
К месту Лобному Стеньку ведут.
Перед Стенькой, на ветру полоща,
бьётся кожаный передник палача.
А в руках у палача над толпой
голубой топор, как Волга, голубой.
И плывут, серебрясь, по топору
струги, струги, будто чайки поутру.
Как во стольной Москве белокаменной
вор по улице бежит с булкой маковой.
Не страшит его сегодня самосуд.
Не до булок... Стеньку Разина везут!
Царь бутылочку мальвазии выдаивает,
перед зеркалом свейским прыщ выдавливает,
примеряет новый перстень-изумруд -
и на площадь... Стеньку Разина везут!
Как за бочкой бокастой бочоночек,
за боярыней катит боярчоночек.
Леденец зубёнки весело грызут
Нынче праздник! Стеньку Разина везут!
Прёт купец, треща с гороха.
Мчатся вскачь два скомороха,
Семенит ярыжка-плут...
Стеньку Разина везут!
В струпьях все, едва живые,
старцы с вервием на вые,
что-то шамкая, ползут...
Стеньку Разина везут!
И срамные девки тоже,
под хмельком вскочив с рогожи,
огурцом намазав рожи,
шпарят рысью - в ляжках зуд...
Стеньку Разина везут!
И под визг стрелецких жён,
под плевки со всех сторон,
на расхристанной телеге
плыл в рубахе белой он.
Он молчал, не утирался,
весь оплёванный толпой;
только горько усмехался,
усмехался над собой:
"Стенька, Стенька, ты как ветка
потерявшая листву.
Как в Москву хотел ты въехать!
Вот и въехал ты в Москву...
Ладно, плюйте, плюйте, плюйте -
Всё же радость задарма.
Вы всегда плюёте, люди,
в тех кто хочет вам добра.
Дьяк мне бил с оттяжкой в зубы,
приговаривал, ретив:
"Супротив народа вздумал?!
Будешь знать как супротив!!"
Я держался. Глаз не прятал.
Кровью харкал я в ответ:
"Супротив боярства - правда!
Супротив народа - нет! Нет!"
От себя не отрекаюсь,
выбрав сам себе удел.
Перед вами, люди, каюсь,
но не в том, что дьяк хотел.
Голова моя повинна.
Вижу сам, себя казня:
я был против - половинно,
надо было - до конца.
Нет, не тем я, люди, грешен,
что бояр на башнях вешал.
Грешен я в глазах моих
тем, что мало вешал их.
Грешен тем, что в мире злобства
был я добрый остолоп.
Грешен тем, что враг холопства,
сам я малость был холоп.
Грешен тем, что драться думал
за хорошего царя.
Нет царей хороших, дурень...
Стенька, гибнешь ты зазря!"
Над Москвой колокола гудут.
К месту Лобному Стеньку ведут.
Перед Стенькой, на ветру полоща,
бьётся кожаный передник палача.
А в руках у палача над толпой
голубой топор, как Волга, голубой.
И плывут, серебрясь, по топору
струги, струги, будто чайки поутру.
Vitaly Gromadsky is a bass player. Record of 1966 g
As in the Moscow dining room white-stone
a thief runs along the street with a poppy bun.
Do not fear it today lynching.
Not before the rolls ... Stenka Razin driven!
The king gives a bottle of malvasia,
in front of a mirror, a pimple squeezes out a pimple,
trying on a new ring-emerald -
and to the square ... Stenka Razin is being taken!
As for the barrel of a box of barrels,
for boyarynaya rolls boyar boy.
Candy gum cheerfully gnaw
Today is a holiday! Stenka Razin driven!
The merchant is coming, cracking with peas.
Rushing to jump two buffoons,
Semenite is a croak ...
Stenka Razin driven!
In scabs, everything, hardly alive,
the elders with a rope on their shoulders,
something shamy, creep ...
Stenka Razin driven!
And shameless girls too,
under hoppy jumped from the mat,
cucumber smeared faces,
shpary trot - in the throats of itching ...
Stenka Razin driven!
And under the yelp of the archer's wives,
under spitting from all sides,
on a rally cart
swam in a white shirt he.
He was silent, did not wipe,
all spilled by the crowd;
only bitterly grinned,
grinned at himself:
Stenka, Stenka, you're like a branch
lost the leaves.
As in Moscow you wanted to enter!
So you went to Moscow ...
Okay, spit, spit, spit -
Still the joy is given.
You always spit, people,
in those who want you to be good.
The clerk beat me with a brace in his teeth,
sentenced, saying:
"Against the people, he thought?"
You will know how to oppose this !! & quot;
I held on. The eye did not hide.
I coughed up blood in response:
"Opposite the boyars is the truth!"
Against the people - no! No! & Quot;
I do not renounce myself,
having chosen his own destiny.
Before you, people, I confess,
but not in what the clerk wanted.
My head is guilty.
I see myself, myself a penalty:
I was against - half,
it was necessary - to the end.
No, not that I, people, are sinful,
that the boyars on the towers hung.
I'm sinful in my eyes
the fact that he hung them a little.
The sin is that in the world of evil
I was a good fool.
It is a sin that the enemy of servility,
I myself was a servant a little.
Sinful that I thought to fight
for a good king.
There are no good kings, fool ...
Stenka, you perish for nothing! & Quot;
Above Moscow bells buzz.
To the place of Lobnya Stenku lead.
Before Stenka, in the wind,
beats the leather apron of the executioner.
And in the hands of the executioner above the crowd
blue ax, like the Volga, blue.
And swim, silver, on an ax
plows, plows, like gulls in the morning.
As in the Moscow dining room white-stone
a thief runs along the street with a poppy bun.
Do not fear it today lynching.
Not before the rolls ... Stenka Razin driven!
The king gives a bottle of malvasia,
in front of a mirror, a pimple squeezes out a pimple,
trying on a new ring-emerald -
and to the square ... Stenka Razin is being taken!
As for the barrel of a box of barrels,
for boyarynaya rolls boyar boy.
Candy gum cheerfully gnaw
Today is a holiday! Stenka Razin driven!
The merchant is coming, cracking with peas.
Rushing to jump two buffoons,
Semenite is a croak ...
Stenka Razin driven!
In scabs, everything, hardly alive,
the elders with a rope on their shoulders,
something shamy, creep ...
Stenka Razin driven!
And shameless girls too,
under hoppy jumped from the mat,
cucumber smeared faces,
shpary trot - in the throats of itching ...
Stenka Razin driven!
And under the yelp of the archer's wives,
under spitting from all sides,
on a rally cart
swam in a white shirt he.
He was silent, did not wipe,
all spilled by the crowd;
only bitterly grinned,
grinned at himself:
Stenka, Stenka, you're like a branch
lost the leaves.
As in Moscow you wanted to enter!
So you went to Moscow ...
Okay, spit, spit, spit -
Still the joy is given.
You always spit, people,
in those who want you to be good.
The clerk beat me with a brace in his teeth,
sentenced, saying:
"Against the people, he thought?"
You will know how to oppose this !! & quot;
I held on. The eye did not hide.
I coughed up blood in response:
"Opposite the boyars is the truth!"
Against the people - no! No! & Quot;
I do not renounce myself,
having chosen his own destiny.
Before you, people, I confess,
but not in what the clerk wanted.
My head is guilty.
I see myself, myself a penalty:
I was against - half,
it was necessary - to the end.
No, not that I, people, are sinful,
that the boyars on the towers hung.
I'm sinful in my eyes
the fact that he hung them a little.
The sin is that in the world of evil
I was a good fool.
It is a sin that the enemy of servility,
I myself was a servant a little.
Sinful that I thought to fight
for a good king.
There are no good kings, fool ...
Stenka, you perish for nothing! & Quot;
Above Moscow bells buzz.
To the place of Lobnya Stenku lead.
Before Stenka, in the wind,
beats the leather apron of the executioner.
And in the hands of the executioner above the crowd
blue ax, like the Volga, blue.
And swim, silver, on an ax
plows, plows, like gulls in the morning.