Lyrics h0lden caulfield - поле мертвых пчел
Views
10
0 people consider the lyrics to be true
0 people consider the lyrics of the song incorrect
The lyrics of the song are provided for your reference h0lden caulfield - поле мертвых пчел, and also a translation of a song with a video or clip.
представь мертвых пчел, недолетевших с пыльцой до улья.
они падают среди цветов, на поле тюльпанов.
в доме, который никто не посторил, не стоят стулья, не сидят люди.
на каждый непостроенный дом
по одной мертвой пчеле в бутон
красных, белых, желтых .. желтых тела не видны.
крылья застыли в статике, словно пуддинг,
колыхаются из-за ветра вместе с лепестками, как младенцы, спящие в люльках,
засахариваются под слоями последней в их жизни пыльцы.
нежные желтые сны в маленьких скромных тельцах, знавших лишь прямую дорогу трудяг.
от дома, похожего на мяч для американского футбола до поля, святящегося зеркальным клубным шаром, осколки которого развеяны над океаном.
точно прах человека, съевшего все репродукции полока.
тихий час в усыпальницах. из полей ушло все жужжание.
лицо немого, говорящего с помощью пальцев, проводя подушечками по брюшкам спящих и стеблем тюльпанов.
вокруг дома, который никто не посторил, росли длинные маки, что были краснее спин побывавщих под ударами плети рабов : всем помадам и платьям только мечтать ..
летним вечером два болезненно бледных подростка с кожей, натянутой на ребра, как пленка из полиэтилена, залезут срывать маковый сок.
а потом побегут, растаптывая тюльпаны исполосованными ногами, раздавливая желтые брюшки в кровь, вытаскивая за стебли охапки маков.
побегут по полю мертвых пчел.
они падают среди цветов, на поле тюльпанов.
в доме, который никто не посторил, не стоят стулья, не сидят люди.
на каждый непостроенный дом
по одной мертвой пчеле в бутон
красных, белых, желтых .. желтых тела не видны.
крылья застыли в статике, словно пуддинг,
колыхаются из-за ветра вместе с лепестками, как младенцы, спящие в люльках,
засахариваются под слоями последней в их жизни пыльцы.
нежные желтые сны в маленьких скромных тельцах, знавших лишь прямую дорогу трудяг.
от дома, похожего на мяч для американского футбола до поля, святящегося зеркальным клубным шаром, осколки которого развеяны над океаном.
точно прах человека, съевшего все репродукции полока.
тихий час в усыпальницах. из полей ушло все жужжание.
лицо немого, говорящего с помощью пальцев, проводя подушечками по брюшкам спящих и стеблем тюльпанов.
вокруг дома, который никто не посторил, росли длинные маки, что были краснее спин побывавщих под ударами плети рабов : всем помадам и платьям только мечтать ..
летним вечером два болезненно бледных подростка с кожей, натянутой на ребра, как пленка из полиэтилена, залезут срывать маковый сок.
а потом побегут, растаптывая тюльпаны исполосованными ногами, раздавливая желтые брюшки в кровь, вытаскивая за стебли охапки маков.
побегут по полю мертвых пчел.
Imagine dead bees who brought up with pollen to the hive.
They fall among colors, on the tulip field.
In the house, which no one may not be chairs, do not sit people.
for every unpainted house
on one dead bee in bud
Red, white, yellow .. yellow bodies are not visible.
Wings froze in statics, as if Pudding,
Capsed from behind the wind together with petals like babies sleeping in the cradle,
Sached under the layers of the latter in their lives of pollen.
Gentle yellow dreams in small modest calves, who knew only the direct road.
From the house similar to the ball for American football to the field, a mirror club, whose fragments are dispelled above the ocean.
For sure the dust of a person who has eaten all the reproductions of the police.
Quiet hour in tomb. From the fields left all the buzz.
The face of a dumb speaking with the help of fingers, conducting pads on bastards of sleeping and stem of tulips.
Around the house, which no one was molded, grew long poppies that there were a redest spin of the slaves who were driving under the blows: all lipsticks and dresses only dream ..
Summer in the evening two painfully pale teenagers with leather stretched on the ribs, like polyethylene film, climb the poppy juice.
And then they will run, remaping tulips with the worried legs, crushing yellow abys in the blood, pulling out the stalks of the poppies.
We will run over the field of dead bees.
They fall among colors, on the tulip field.
In the house, which no one may not be chairs, do not sit people.
for every unpainted house
on one dead bee in bud
Red, white, yellow .. yellow bodies are not visible.
Wings froze in statics, as if Pudding,
Capsed from behind the wind together with petals like babies sleeping in the cradle,
Sached under the layers of the latter in their lives of pollen.
Gentle yellow dreams in small modest calves, who knew only the direct road.
From the house similar to the ball for American football to the field, a mirror club, whose fragments are dispelled above the ocean.
For sure the dust of a person who has eaten all the reproductions of the police.
Quiet hour in tomb. From the fields left all the buzz.
The face of a dumb speaking with the help of fingers, conducting pads on bastards of sleeping and stem of tulips.
Around the house, which no one was molded, grew long poppies that there were a redest spin of the slaves who were driving under the blows: all lipsticks and dresses only dream ..
Summer in the evening two painfully pale teenagers with leather stretched on the ribs, like polyethylene film, climb the poppy juice.
And then they will run, remaping tulips with the worried legs, crushing yellow abys in the blood, pulling out the stalks of the poppies.
We will run over the field of dead bees.