Lyrics Кукрыниксы - Отрава
Views
75
0 people consider the lyrics to be true
0 people consider the lyrics of the song incorrect
The lyrics of the song are provided for your reference Кукрыниксы - Отрава, and also a translation of a song with a video or clip.
Годы молодые с забубенной славой,
Отравил я сам вас горькою отравой.
Я не знаю: мой конец близок ли, далек ли,
Были синие глаза, да теперь поблекли.
Где ты, радость? Темь и жуть, грустно и обидно.
В поле, что ли? В кабаке? Ничего не видно.
Руки вытяну — и вот слушаю на ощупь:
Едем... кони... сани... снег... проезжаем рощу.
«Эй, ямщик, неси вовсю! Чай, рожден не слабый.
Душу вытрясти не жаль по таким ухабам».
А ямщик в ответ одно: «По такой метели
Очень страшно, чтоб в пути лошади вспотели».
«Ты, ямщик, я вижу, трус. Это не с руки нам!»
Взял я кнут и ну стегать по лошажьим спинам.
Бью, а кони, как метель, снег разносят в хлопья.
Вдруг толчок... и из саней прямо на сугроб я.
Встал и вижу: что за черт — вместо бойкой тройки,
Забинтованный лежу на больничной койке.
И заместо лошадей по дороге тряской
Бью я жесткую кровать мокрою повязкой.
На лице часов в усы закрутились стрелки.
Наклонились надо мной сонные сиделки.
Наклонились и храпят: «Эх ты: златоглавый,
Отравил ты сам себя горькою отравой.
Мы не знаем, твой конец близок ли, далек ли,—
Синие твои глаза в кабаках промокли».
Отравил я сам вас горькою отравой.
Я не знаю: мой конец близок ли, далек ли,
Были синие глаза, да теперь поблекли.
Где ты, радость? Темь и жуть, грустно и обидно.
В поле, что ли? В кабаке? Ничего не видно.
Руки вытяну — и вот слушаю на ощупь:
Едем... кони... сани... снег... проезжаем рощу.
«Эй, ямщик, неси вовсю! Чай, рожден не слабый.
Душу вытрясти не жаль по таким ухабам».
А ямщик в ответ одно: «По такой метели
Очень страшно, чтоб в пути лошади вспотели».
«Ты, ямщик, я вижу, трус. Это не с руки нам!»
Взял я кнут и ну стегать по лошажьим спинам.
Бью, а кони, как метель, снег разносят в хлопья.
Вдруг толчок... и из саней прямо на сугроб я.
Встал и вижу: что за черт — вместо бойкой тройки,
Забинтованный лежу на больничной койке.
И заместо лошадей по дороге тряской
Бью я жесткую кровать мокрою повязкой.
На лице часов в усы закрутились стрелки.
Наклонились надо мной сонные сиделки.
Наклонились и храпят: «Эх ты: златоглавый,
Отравил ты сам себя горькою отравой.
Мы не знаем, твой конец близок ли, далек ли,—
Синие твои глаза в кабаках промокли».
Young years with fame,
I myself poisoned you with bitter poison.
I don’t know if my end is near, far away
There were blue eyes, but now they faded.
Where are you, joy? Darkness and horror, sad and insulting.
In the field, or what? In the tavern? I can not see anything.
I will stretch my arms out and listen to the touch:
We're going ... horses ... sledges ... snow ... we’re driving through the grove.
“Hey coachman, carry it with might and main! Tea, born not weak.
Shaking the soul is not a pity for such bumps. "
And the driver in response, one: “On such a blizzard
It’s very scary for the horses to sweat along the way. ”
“You driver, I see, a coward. It’s not with us! ”
I took a whip and, well, run along horseback's backs.
I beat, and the horses, like a blizzard, spread snow in flakes.
Suddenly a push ... and from the sled directly to the snowdrift I am.
I got up and see: what the hell - instead of a brisk three,
I’m lying bandaged in a hospital bed.
And instead of horses shaking the road
I hit the hard bed with a wet blindfold.
On the face of the watch, arrows twisted into a mustache.
Sleepy carers bent over me.
Bent over and snoring: “Oh you: the golden-headed one,
You yourself poisoned yourself with bitter poison.
We don’t know if your end is near, far away
Your blue eyes in the taverns are wet. ”
I myself poisoned you with bitter poison.
I don’t know if my end is near, far away
There were blue eyes, but now they faded.
Where are you, joy? Darkness and horror, sad and insulting.
In the field, or what? In the tavern? I can not see anything.
I will stretch my arms out and listen to the touch:
We're going ... horses ... sledges ... snow ... we’re driving through the grove.
“Hey coachman, carry it with might and main! Tea, born not weak.
Shaking the soul is not a pity for such bumps. "
And the driver in response, one: “On such a blizzard
It’s very scary for the horses to sweat along the way. ”
“You driver, I see, a coward. It’s not with us! ”
I took a whip and, well, run along horseback's backs.
I beat, and the horses, like a blizzard, spread snow in flakes.
Suddenly a push ... and from the sled directly to the snowdrift I am.
I got up and see: what the hell - instead of a brisk three,
I’m lying bandaged in a hospital bed.
And instead of horses shaking the road
I hit the hard bed with a wet blindfold.
On the face of the watch, arrows twisted into a mustache.
Sleepy carers bent over me.
Bent over and snoring: “Oh you: the golden-headed one,
You yourself poisoned yourself with bitter poison.
We don’t know if your end is near, far away
Your blue eyes in the taverns are wet. ”