Lyrics Алексей Курбатов - Ленинградский Апокалипсис

Singer
Song title
Ленинградский Апокалипсис
Date added
23.04.2020 | 09:20:27
Views 48
0 people consider the lyrics to be true
0 people consider the lyrics of the song incorrect

The lyrics of the song are provided for your reference Алексей Курбатов - Ленинградский Апокалипсис, and also a translation of a song with a video or clip.

Ночные ветры! Выси черные
Над снежным гробом Ленинграда!
Вы - испытанье; в вас - награда;
И зорче ордена храню
Ту ночь, когда шаги упорные
Я слил во тьме Ледовой трассы
С угрюмым шагом русской расы,
До глаз закованной в броню.

2

С холмов Москвы, с полей Саратова,
Где волны зыблются ржаные,
С таежных недр, где вековые
Рождают кедры хвойный гул,
Для горестного дела ратного
Закон спаял нас воедино
И сквозь сугробы, судры, льдины
Живою цепью протянул.

3

Дыханье фронта здесь воочию
Ловили мы в чертах природы:
Мы - инженеры, счетоводы,
Юристы, урки, лесники,
Колхозники, врачи, рабочие -
Мы, злые псы народной псарни,
Курносые мальчишки, парни,
С двужильным нравом старики.

4

Косою сверхгигантов скошенным
Казался лес равнин Петровых,
Где кости пней шестиметровых
Торчали к небу, как стерня,
И чудилась сама пороша нам
Пропахшей отдаленным дымом
Тех битв, что Русь подняли дыбом
И рушат в океан огня.

5

В нас креп утробный ропот голода.
За этот месяц сколько раз мы
Преодолеть пытались спазмы,
Опустошающие мозг!
Но голод пух, мутил нам головы,
И видел каждый: воля, вера,
Рассудок - в этих лапах серых
Податливей, чем нежный воск.

6

Он заволакивал нам зрение,
Затягивал всю душу студнем;
Он только к пище, только к будням
Спешил направить труд ума...
Свои восторги, озарения,
Тоску, наитья, взрывы злобы
Рождает этот дух безлобый,
Бесформенный, как смерть сама.

7

Как страшно чуять эти щупальцы,
Сперва скользящие в желудке,
Потом - в сознанье, в промежутке
Меж двух идей, двух фраз, двух слов!
От паутины липкой щурится
И слепнет дух, дичает разум,
И мутный медленный маразм
Жизнь превращает в рыск и в лов.

8

Прости, насыть, помилуй. Господи,
Пошли еще один кусок тем,
Кто после пшенной каши ногтем
Скребет по днищу котелка;
Кто, попадая в теплый госпиталь,
Сестер, хирургов молит тупо:
"Товарищ доктор, супа... супа!" -
О да, воистину жалка

9

Судьба того, кто мир наследовал
В его минуты роковые,
Кого призвали Всеблагие
Как собеседника на пир -
И кто лишь с поваром беседовал
Тайком, в походной кухне роты,
Суля ему за все щедроты
Табак - свой лучший сувенир.

10

Так начинался марш. Над Ладогой
Сгущались сумерки. На юге
Ракет германских злые дуги
Порой вились... Но ветер креп:
Он сверхъестественную радугу
Залить пытался плотным мраком,
Перед враждебным Зодиаком
Натягивая черный креп.

11

И все ж - порою в отдалении
Фонтаны света, то лиловый,
То едко-желтый, то багровый,
То ядовито-голубой
Вдруг вспыхивали на мгновение,
Как отблески на башнях черных
От пламени в незримых горнах
Над дикой нашею судьбой.

12

А здесь, под снеговой кирасою,
От наших глаз скрывали воды
Разбомбленные пароходы,
Расстрелянные поезда,
Прах самолетов, что над трассою
Вести пытались оборону,
Теперь же - к тинистому лону
Прижались грудью навсегда.

13

Вперед, вперед! Быть может, к полночи
И мы вот так же молча ляжем,
Как эти птицы, фюзеляжем
До глаз зарывшиеся в ил,
И озеро тугими волнами
Над нами справит чин отходной,
Чтоб непробудный мрак подводный
Нам мавзолеем вечным был.

14

Мы знали все: вкруг "града Ленина"
Блокада петлю распростерла.
Как раненный навылет в горло,
Дышать он лишь сквозь трубку мог -
Сквозь трассу Ладоги... В томлении
Хватал он воздух узким входом
И гнал по жаждущим заводам
Свой каждый судорожный вдох.

15

Мы знали все: что гекатомбами
Он платит за свое дыханье;
Что в речи русской нет названья
Безумствам боевой зимы;
Что Эрмитаж звенит под бомбами;
В домах мороз; мощь льда рвет трубы;
Паек - сто грамм. На Невском трупы...
О людоедстве знали мы.
Night winds! Vysi black
Over the snow coffin of Leningrad!
You are a test; in you is a reward;
And keep the Order
That night when the steps are hard
I merged in the darkness of the ice track
With a gloomy step of the Russian race,
Armored to the eye.

 2

From the hills of Moscow, from the fields of Saratov,
Where the waves sway rye
From the taiga bowels, where age-old
Cedars give birth to coniferous hum,
For the woeful cause of the military
The law soldered us together
And through the snowdrifts, sudras, ice floes
He held out with a living chain.

 3

Front breath here firsthand
We caught in the features of nature:
We are engineers, bookkeepers,
Lawyers, Urki, Foresters,
Collective farmers, doctors, workers -
We evil kennel dogs
Snub-nosed boys,
With a twisted disposition of the elderly.

 4

Scythe of supergiants slanted
It seemed the forest of the plains of the Petrovs,
Where are the bones of six-meter stumps
Sticking to the sky like stubble
And the powder itself seemed to us
Smelling of distant smoke
Those battles that Russia stood on end
And crush into the ocean of fire.

5

The uterine murmur of hunger crept in us.
This month, how many times have we
They tried to overcome spasms,
Devastating the brain!
But hunger pooh, troubled our heads,
And everyone saw: will, faith,
Reason - in these gray paws
Malleable than gentle wax.

6

He covered our eyes
He dragged his whole soul into jelly;
He is only for food, only on weekdays
Hastened to direct the work of the mind ...
Their delights, insights,
Longing, nastily, explosions of anger
This spiritless spirit gives birth
Shapeless as death itself.

7

How scary to smell these tentacles
First sliding in the stomach,
Then - in consciousness, between
Between two ideas, two phrases, two words!
From the web sticky squints
And the spirit goes blind, the mind runs wild,
And muddy slow insanity
Life turns into a yaw and into fishing.

8

Sorry, satiate, have mercy. Lord
Send another piece to those
Who after millet porridge with a fingernail
Scratches on the bottom of the pot;
Who, getting into a warm hospital,
Sisters, surgeons pray stupidly:
"Comrade doctor, soup ... soup!" -
Oh yes, truly pathetic

nine

The fate of the one who inherited the world
In his fateful minutes,
Whom was called all-good
Like an interlocutor at a feast -
And who only talked with the cook
Secretly, in the company’s camp kitchen
Promising him for all the bounties
Tobacco is your best souvenir.

10

So the march began. Over Ladoga
Thawed. On South
Rocket german evil arc
Sometimes they curled ... But the wind got stronger:
He is a supernatural rainbow
I tried to fill in with dense darkness,
In front of the hostile zodiac
Pulling a black crepe.

eleven

And all - sometimes in the distance
Fountains of light, then lilac,
Now caustic yellow, now crimson,
Thats poison blue
Suddenly flashed for a moment,
Like the reflections on the towers of black
From the flame in invisible hearths
Over our wild fate.

12

And here, under the snow cuirass,
Water was hidden from our eyes
Bombed steamers,
Shot trains
The ashes of the planes above the track
The news tried to defend
Now to the muddy bosom
Cuddled forever.

13

Go-go! Maybe by midnight
And we just lie silently
Like these birds, the fuselage
To the eyes buried in silt,
And the lake in tight waves
The rank of waste,
So that there is no deep darkness underwater
We were an eternal mausoleum.

 fourteen

We knew everything: around the "city of Lenin"
The blockade extended the loop.
Like a wounded bullet in the throat
He could only breathe through the pipe -
Through the Ladoga highway ... In languor
He grabbed the air with a narrow entrance
And drove through thirsty plants
Every convulsive breath.

fifteen

We knew everything: what a hecatomb
He pays for his breath;
That there is no name in Russian speech
The madness of a fighting winter;
That the Hermitage rings under the bombs;
The houses are cold; the power of ice tears pipes;
Rations - one hundred grams. On the Nevsky corpses ...
We knew about cannibalism.
Survey: Is the lyrics correct? Yes No