Медленный танец, мелодия мой милый яд, и я желан быть счастливым, но носферату хочет крови с пылу жар сугроба пыли мало.
Все эти механизмы тикают в тиши, в новом веке уносят тут облик Графа в глупый звук, вампиров час уходит болевой как в груди кол.
Очнусь от штифта в виде креста имеет силу веры, но не покалечив наше достояние, могильщики уже не имеют власти.
Но остаток интеллекта как барабан корпуса и все бежит от дней как в центрифуге единица сна от фиаско дыхания.
И пятна зубов стекает на выемку катушки где есть легкая отдушка, оболочка люминесценции похожа на любовное поведение.
Клетки топиться подачей, что ведется к маятнику часа, и как бы не было мне плохо торопливо отсекаем людям головы.
Вечной, млечной поэтики мечты.
Slow dance, the melody is my sweet poison, and I want to be happy, but Nosferatu wants blood from the heat of the snow, there is little dust of snow.
All these mechanisms are ticking in silence, in the new century they take away Count’s appearance in a stupid sound, vampires go away painfully as if in a chest count.
I wake up from a pin in the form of a cross has the power of faith, but without crippling our heritage, the grave diggers no longer have power.
But the remainder of the intellect is like a drum of a case and everything runs from days as in a centrifuge, a unit of sleep from a fiasco of breathing.
And the tooth stains flow down to the recess of the coil where there is a light fragrance, the luminescence shell is similar to love behavior.
The cells are drowned with a feed, which is being led to the pendulum of the hour, and no matter how bad it is for me, hastily cutting off people's heads.
Eternal, milky dream poetics.